«Единственная возможность вести активную жизнь»
Перспективы развития в России адаптивного и инклюзивного спорта обсуждались на заседании Совета по делам инвалидов при Совете Федерации в начале апреля. В частности, речь шла о доступности занятий спортом для людей с инвалидностью и развитии необходимой для этого инфраструктуры.
В России есть тенденция к «увеличению количества соответствующих учреждений», рассказала заместитель председателя Совфеда Галина Карелова. Однако для того, чтобы работа стала эффективной, необходимо также более активное взаимодействие между ведомствами.
— Их система включает в себя не только организации сферы физкультуры и спорта, но и образования, здравоохранения, соцзащиты. Здесь возникает усиление межведомственного взаимодействия. У нас много разрозненных позиций, — обратила внимание она.
Напомним, что в России в 2021 году была принята Концепция развития системы комплексной реабилитации и абилитации, рассчитанная на срок до 2025 года. Одной из ключевых ее целей провозглашается развитие инклюзии и социальная адаптация людей с инвалидностью в различные сферы жизни, а также развитие адаптивных видов спорта. Этот документ сенатор назвала «наиболее содержательным» в контексте направлений для развития адаптивной физкультуры и спорта.
Примерно тогда же, в конце прошлого года, был разработан отдельный план мероприятий по созданию условий для инклюзивных занятий физкультурой и спортом, рассчитанный на срок до 2030 года.
Развитие этого направления тем более важно, что для человека, который столкнулся с инвалидностью, спорт становится не только источником физической активности, но и едва ли не единственной возможностью быть включенным в жизнь, обращает внимание принимавший участие в заседании глава Всероссийского общества инвалидов (ВОИ) депутат Госдумы Михаил Терентьев.
— Если человек столкнулся, например, с тяжелым заболеванием, травмой, которая привела к инвалидности, то спорт — это его возможность вести активную жизнь. Да, не все станут спортсменами, но это поможет социализироваться, развивать навыки, которые помогут проявить себя в каких-то других сферах, — объясняет он в разговоре с «Известиями».
Поэтому в условиях ограничений, с которыми столкнулись российские спортсмены и в том числе паралимпийцы, тем более необходимо в первую очередь сосредоточиться на развитии спорта внутри страны, убежден он. Одним из основных условий, по его мнению, является создание доступной инфраструктур.
Скелет, который нужно наполнить жизнью
Адаптивным считается спорт, доступный людям с различными особенностями здоровья — как связанными с их физическим состоянием, например, слухом, зрением или способностью передвигаться, так и с ментальными особенностями, если речь идет о людях с синдромом Дауна или с расстройствами аутистического спектра (РАС).
Инклюзивными же являются спортивные мероприятия, в которых люди с инвалидностью могут участвовать или тренироваться наравне с «обычными» спортсменами.
И если любые занятия для людей с инвалидностью, как правило, начинаются с адаптивных видов спорта, то затем инклюзия всё равно необходима, говорит Татьяна Хижнякова, руководитель проекта «Особый спорт», который действует в Свердловской области.
— Взаимодействие с «обычными» сверстниками важно, потому что, во-первых, оно дает необходимую социализацию, во-вторых, очень часто наши дети учатся у них, наблюдая за действиями ребят, — объясняет она.
Проект «Особый спорт» существует уже пять лет, над ним коллегиально работают несколько некоммерческих организаций. Здесь занимаются с детьми и молодыми людьми, у которых есть особенности ментального развития. В первую очередь, детьми с расстройствами аутистического спектра (РАС). Их ситуация — особенная вдвойне.
— Люди с ментальными особенностями, в том числе с РАС, это, как правило, люди хорошо развитые физические. Они не попадают в паралимпийские программы, потому что Паралимпиада все-таки, в первую очередь, для людей, у которых есть ограничения физические, — говорит собеседница издания.
При этом в Россию еще несколько лет назад пришла Специальная олимпиада. Представленные в ней виды спорта рассчитаны как раз на людей с особенностями ментального развития. Но и она для людей с РАС часто остается недоступной, говорит Татьяна Хижнякова: «Туда они могут попасть, только если у них диагностирована умственная отсталость, что у людей с РАС бывает не всегда».
Поэтому часть участников просто отправляют на общие старты — и дети приезжают оттуда со спортивными разрядами. Летом воспитанников отправляют в инклюзивные спортивные лагеря, для многих родителей когда-то это стало первой возможностью самостоятельно отправить куда-то своего ребенка.
При этом ситуация с доступностью спорта для людей с инвалидностью в последние годы действительно начала меняться, признает Хижнякова.
Из-за различных сложностей, с которыми в последние годы сталкиваются паралимпийцы и профессиональные спортсмены — от недопусков к соревнованиям до пандемии, многие уже приняли решение досрочно завершить карьеру, но сама сфера развивается, подтверждает Наталья Стародубцева, координатор проектов благотворительного фонда в поддержку паралимпийцев «Точка опоры». Фонд уже около 10 лет работает в Санкт-Петербурге.
В последнее время появляется всё больше новых видов спорта для людей с инвалидностью, говорит она.
— Например, новая спортивная дисциплина, которая успешно развивается в Санкт-Петербурге, — рейсраннинг, бег на рейсраннах — трехколесных беговелах. Этот спорт доступен спортсменам даже с тяжелыми формами церебрального паралича, — рассказывает собеседница издания. — Достаточно молодой вид спорта, появившийся благодаря ролевым играм, — современный мечевой бой.
Этим видом фехтования на мягких мечах из полимерных материалов могут заниматься спортсмены с ДЦП с сохранным интеллектом и минимальным навыком ходьбы.
Финансирование
Но вопрос финансирования по-прежнему остается острым и для спортсменов, и для тех, кто развивает новые виды спорта, говорит Наталья Стародубцева.
— Выделяемых бюджетом средств не хватает, чтобы покрыть все потребности по инвентарю, экипировке и выездам, также новые виды спорта и начинающие спортсмены не могут рассчитывать на господдержку, — говорит собеседница издания.
В таких случаях спортсменам старается помогать благотворительный фонд, однако еще с 2020 года частные пожертвования начали снижаться. Кроме того, сейчас может встать вопрос с закупкой зарубежного оборудования для спортсменов, которые занимаются спортом профессионально, опасаются в «Точке опоры».
Спрос превышает предложение
Сейчас «создан скелет, который нужно обрастить мясом и наполнить жизнью», считает Татьяна Хижнякова.
Главными здесь остаются два фактора — это информированность людей и подготовка необходимых специалистов, убеждена собеседница издания.
— Потому что сегодня мы видим, что очень многие возможности, которые существуют, пока не используются, — говорит она. Так, до последнего времени людей, которые понимали бы специфику работы с «особенными» людьми, ощутимо не хватало. В результате семьи, которые хотели устроить своих детей в спортивные секции, сталкивались с отказами, которые часто звучали не только от нежелания, но и от неумения заниматься с детьми с особенностями.
Сейчас первичной, базовой подготовкой специалистов, которые хотели бы попробовать работать с такими спортсменами, по-прежнему занимаются в основном общественные организации.
При этом интерес со стороны потенциальных тренеров есть — не в последнюю очередь потому, что направление становится более востребованным.
— Мы делаем ставку делаем на молодежь, потому что молодежь очень гибкая, очень заинтересованная. У них есть желание проверить «смогу — не смогу», «получится — не получится». И чаще всего получается, — рассуждает собеседница издания. — У многих получается, больше того, люди остаются, потому что спрос в этой сфере сейчас существенно превышает предложение.
Сегодня, по ее словам, сформировалась «прослойка специалистов» — прежде всего, молодых спортсменов, которые рано перешли в тренерскую работу, — которые, попробовав себя в этой сфере, пошли получать полноценное второе высшее образование для работы с «особенными» детьми: например, по педагогике, адаптивной физкультуре или психологии. «Люди объективно готовы учиться», — рассуждает Хижнякова.
Однако учиться — пусть и не так глубоко, — необходимо не только потенциальным тренерам, но и родителям «обычных» детей.
— Очень важная информированность, — говорят в «Особом спорте». — Никто не отменял такую аудиторию, как обычные дети и их родители. Потому что нельзя сделать хорошо одному, делая плохо другому.
Обычные дети и их родители тоже должны «понимать и принимать ситуацию», считают в «Особом спорте». Для этого там проводят специальные открытые тренировки, как по общепринятым видам спорта, так и по видам спорта, придуманным специально для людей с особенностями. Например, по бочче — паралимпийскому виду спорта с мячом, в который могут играть люди на колясках.
— Мы показываем, что спорт может быть разным. И люди, которые им занимаются, они тоже очень разные, но это не делает их ни хуже, ни лучше, — объясняет Татьяна Хижнякова.
«Думать о молодых взрослых»
Основой для развития адаптивного, инклюзивного и паралимпийского центра могут стать специализированные спортивные центры, уверен Михаил Терентьев.
Бег без барьеров: в школах введут уроки адаптивной физкультуры
В следующем году в учебную программу могут включить занятия с детьми-инвалидами
Такие уже действуют в регионах. Однако всего по данным, озвученным на заседании совета по делам инвалидов, сегодня спортом в той или иной степени занимаются около 1,5 млн людей с инвалидностью. При этом в регионах в общей сложности действует 66 предназначенных для этого спортивных центров. Для их дальнейшего развития таким площадкам необходим дополнительный толчок, уверен он.
Изначально, на этапе запуска программы «Доступная среда» (действует в России с 2011 года. — «Известия»), создание таких центров софинанировалось с участием федерального бюджета. Было бы логично, если бы Минтруд и Минспорта «рассмотрели возможность использования подобного механизма и в дальнейшем», рассуждает собеседник издания.
— Дальше, когда они начнут работать, они смогут сориентироваться и справляться самостоятельно, но на начальном этапе им нужна поддержка, чтобы запустить этот процесс, — рассуждает он.
Кроме того, существует программа по строительству адаптированных для людей с инвалидностью спортивных площадок при школах. Однако из-за особенностей программы, специализированные школы-интернаты, где часто учатся дети с инвалидностью, лишаются возможности попасть в нее, отмечает председатель ВОИ.
— Программа устроена таким образом, что чем больше учеников в школе, тем больше шансов у школы в нее попасть. При этом школы-интернаты, в которых дети живут пять дней, чаще всего малокомплектные. И получается, что такие школы почти не имеют шансов попасть в программу и получить площадку, — рассуждает он.
Подобные центры и программы обучения для специалистов есть и в других регионах России. Однако чем дальше от города, тем ситуация хуже, признает Татьяна Хижнякова. В этом случае, даже если в области развивается адаптивный спорт, попасть на занятия детям из отдаленных населенных пунктов будет сложно. Для таких детей и тренеров, которые готовы с ними заниматься, стараются записывать программы с видеоуроками, позволяющими заниматься или осваивать методику самостоятельно.
— Всё еще недостаточная обеспеченность доступными спортобъектами в регионах, нехватка финансирования осложняет стратегическое планирование тренировочного процесса, дефицит врачей-классификаторов, которые могут провести диагностику спортсменов на предмет определения их к спортивному классу в конкретном виде спорта, — перечисляет Наталья Стародубцева существующие сложности.
Кроме того, паралимпийское движение всё еще нуждается в популяризации, как с точки зрения потенциальных спортсменов, так и «со стороны общества», говорит она и добавляет: «Соревнования спортсменов с инвалидностью, как правило, проходят при пустых трибунах и не получают широкое освещение в СМИ».
Однако в первую очередь сейчас необходимо сосредоточиться на решении проблем молодых взрослых, поскольку в случае с детьми всё решается «намного активнее», уверена Хижнякова.
— За последние 10 лет ситуация по детям с инвалидностью улучшилась очень сильно, поэтому сейчас нужно думать, в первую очередь, о молодых взрослых, потому что после 18 лет поддержка уменьшается очень и очень сильно, — обращает внимание она.
